Журналист и политический обозреватель Дмитрий Чубашенко о молдо-приднестровском урегулировании:
В политическом плане проеэсовским властям Кишинева нечего предложить Тирасполю. Лучшее, что власти могут сделать – не предпринимать резких движений. «Замороженный» конфликт – это неприятно, но лучше, чем превращение Молдовы в новую горячую точку. Заморозили – вот и держите замороженным. Не нагнетайте. Повесьте в своих кабинетах табличку «Приднестровское напряжение: не влезай – убьет!». Целее будем.
В конце прошлого — начале этого года наблюдался всплеск напряженности вокруг Приднестровья. Долгое время ситуация была относительно спокойной, а тут, казалось бы, ни с того, ни с сего началось нагнетание обстановки.
В Кишиневе объявили об отмене с 1 января льготных пошлин на ряд товаров из Приднестровья. В Тирасполе ответили отменой льгот для молдавских фермеров в Дубоссарском районе. Глава внешней политики региона Виталий Игнатьев вызван повесткой на допрос в правоохранительные органы Украины. В Тирасполе заявили, что молдавские силовые структуры готовят украинских диверсантов для проведения актов саботажа и похищения руководителей Приднестровья. В Бухаресте публично заговорили о планах размена с Россией Бессарабии на Левобережье.
На неделе в Тирасполе состоялась встреча политических представителей сторон, которые в миролюбивой манере совместно заявили, что стороны по-прежнему привержены мирному, политическому урегулированию и не заинтересованы в дальнейшем нагнетании обстановки. Видимо, «старшие товарищи» из западных посольств и миссии ОБСЕ скомандовали «Брейк!». Хорошо, что хоть кто-то еще может оказывать сторонам посреднические услуги.
Желающих раздуть с новой силой огонь приднестровского конфликта хватает и в Молдове, и за ее пределами. Обострение в реальной политике на земле всегда начинается с «обострения» в головах. Кто-то рассчитывает усмирить силой «мятежных сепаратистов», пользуясь, как кажется, этим ястребкам, благоприятной внешней конъюнктурой. Кому-то хотелось бы открыть «второй фронт» в конфликте с Россией. Кто-то спит и видит, как бы поживиться новыми территориями за счет расчленения Молдовы.
В условиях, когда идет война, когда между Западом и Россией опустился новый «железный занавес», когда не делается ничего для сближения берегов Днестра – в таких условиях только политикам может прийти в голову мысль о том, чтобы как-то во всем этом тумане под грохот всеобщей канонады попытаться решить еще и приднестровский вопрос.
Глубинные причины, которые более 30 лет назад привели к территориальному расколу, не только никуда не исчезли, но и сами стали более «замороженными», выпуклыми и трудно устранимыми. Главная причина конфликта в том, что у людей, которых разделяет Днестр, и соответственно, у выражающих их интересы политиков, разные ценности, идеологии, представления о жизни, о прошлом и будущем. И на одном, и на другом берегу люди не готовы и не намерены поступаться своими ценностями. Поскольку они плохо совместимы, говорить о каких-то вариантах реинтеграции по-прежнему бессмысленно. Это подтверждается и тем, что фактически исчезли все форматы переговоров, отсутствуют какие-либо планы урегулирования, никто не выдвигает никаких новых инициатив. Всё заморозили и повесили табличку «Не влезай – убьет!».
Одна из теорий гласит, что и на берегах Днестра проживают одинаковые люди, у которых одни и те же интересы: спокойно и мирно жить, работать, не бедствовать, не болеть, растить детей, развлекаться и только зловредные политики мешают обычным людям договориться. Сводить все к материальной стороне, к общему «желудку» – очень примитивный подход. Если предположить, что он может сработать, то жизнь между Прутом и Днестром настолько непривлекательна даже для самих «бессарабцев», что они массово эмигрируют за рубеж в поисках лучшей доли. Как можно зазывать к себе приднестровцев, если вы не в состоянии удержать здесь свое собственное население, которому вы не способны обеспечить мало-мальски достойное существование? Но если бы даже газ стоил доллар, это совершенно не гарантирует, что приднестровцы начнут массово переплывать Днестр с криками «Хотим в Молдову и ЕС!».
Политики в Кишиневе считают, что и Гагаузии дали слишком много полномочий. Отношения центральных властей и администрации автономии фактически заморожены. У тех, кто возомнил себя новой политической элитой в независимой Молдове, один рефлекс – подавить, подмять, подчинить, уничтожить всех несогласных. Так было в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века, так остается и сегодня.
В Тирасполе считают дикостью запрет на ношение георгиевской ленты в Кишиневе в День Победы 9 мая, как и вообще отмену этого праздника в Молдове. Приднестровцам будет очень трудно объяснить, почему они должны называть молдавский язык румынским и перевести его на латиницу. Или пустить на левый берег раскольников из так называемой «Бессарабской митрополии». Или разрешить гражданам Румынии регулировать деятельность своих банков. Или соглашаться с тарифами на коммунальные услуги, устанавливаемыми Национальным агентством по регулированию в энергетике.
А если Координационному совету по телевидению и радио, Службе информации и безопасности и центру «Патриот» захочется – а им обязательно захочется – запретить в Приднестровье вещание российских и местных телеканалов, заблокировать все «неправильные» сайты, с этим тоже надо будет согласиться? Чиновники из Бухареста, которые занимают все больше руководящих постов в Кишиневе, будут командовать и в Приднестровье? Таких вопросов десятки и сотни. Стороны годами спорят, как должны выглядеть номера автомобилей в Приднестровье, а ведь это самое простое, что можно себе представить.
Кстати, референдум о присоединении Молдовы к Европейскому Союзу, который предлагает провести одновременно с очередными президентскими выборами Майя Санду, в Приднестровье проводиться точно не будет. При том, что эта инициатива еще больше раскалывает общество и на самом правом берегу, то, что Левобережье заведомо из этого плебисцита исключается, еще больше отдаляет друг от друга берега Днестра и закрепляет территориальный раскол Молдовы.
Согласно другой теории, Приднестровье – это всего лишь «Республика Шериф», в которой всем заправляют местные олигархи из одноименного холдинга. Этими капиталистами движут чисто шкурные коммерческие интересы, ради своей прибыли они готовы сотрудничать с кем угодно, в том числе с Западом, и достаточно с этими бизнесменами договориться, а если не договориться, то принудить, пригрозить санкциями, чтобы приднестровская проблема разрешилась сама собой.
Это тоже очень упрощенный подход. В Приднестровье все гораздо серьезнее, чем отдельно взятый «Шериф», при всем его влиянии. Эпоха олигархического капитализма на постсоветском пространстве уходит в прошлое, и сводить все к какой-то всемогущей группировке, которая все решает, нельзя. Да, «Шериф» встроился в существовавшую систему, много взял и подмял под себя. Но «Шериф» сегодня есть, а завтра его может и не быть, при том, что Приднестровье останется. Уж какие крутые олигархи были на Украине – и где они?
Тираспольские коммерсанты – не более реальная сила, чем кишиневский парламент или чем беглый молдавский олигарх Плахотнюк. Что решает наш парламент? Ничего. Где Плахотнюк? Прячется где-то за границей, скучает по своему родному «захваченному государству». Пришел к нему кто-то более сильный и сказал: «Знаешь, дружок, уезжай-ка ты, куда подальше подобру-поздорову». И уехал. Так же может случиться и с «Шерифом», если кто-то более сильный, кто возьмет все под свой контроль в регионе, предложит этим господам покинуть его.
Пока молдавские румыны в Кишиневе пытаются придумывать какие-то хитрые варианты по Приднестровью, румынские румыны в Бухаресте все уже поняли. Политики и эксперты в столице Румынии открыто говорят, что проблема Приднестровья, как и Молдовы в целом, будет решаться в пакете каких-то договоренностей, которые когда-то будут достигнуты между Россией и США. В том, что именно эти два государства будут определять новую архитектуру безопасности в Европе по итогам нынешнего противостояния, в Бухаресте не сомневаются.
Как люди прагматичные и способные трезво оценить происходящее, румынские политики хотят что-то с этих будущих договоренностей получить. Конкретно – Бессарабию, как ее молдавскую, так и украинскую части. В обмен румыны согласны, чтобы американцы «отдали» русским Приднестровье, и чтобы восточная граница НАТО прошла по Днестру.
То, что подобные пожелания Румынии будут удовлетворены, не факт, но то, что такие варианты в Бухаресте активно обсуждают, говорит о многом. В частности, о том, что в возможном будущем большом пакете американо-российских договоренностей вопрос Приднестровья будет лишь одним из многих, и точно не самым главным, пунктом. Итоги таких возможных дискуссий будут определять точно не Майя Санду, не Марчел Чолаку и не «Шериф».
В политическом плане проеэсовским властям Кишинева нечего предложить Тирасполю. Лучшее, что эти власти могут сделать сегодня – не предпринимать резких движений. Война, которая идет в нашем регионе, несет огромные риски и для Молдовы. Эта война далека от финала, и неизвестно, каким он будет. От властей Молдовы в немалой степени зависит, придет ли эта война и в наши дома.
«Замороженный» конфликт – это неприятно, но все лучше, чем превращение Молдовы в новую горячую точку на карте Европы. Заморозили – вот и держите замороженным. Не нагнетайте. Повесьте в своих кабинетах табличку «Приднестровское напряжение: не влезай – убьет!». Целее все будем.