В Молдове сложилось несколько интересных факторов: бывший президент страны Владимир Воронин намекнул, что среди партии власти есть бывшие агенты КГБ СССР и специальной службы Румынии; с украинского телевидения не исчезает аксакал молдавской политики, депутат PAS Оазу Нантой; публичное поле заполнено комментариями и мнениями случайных людей, которые объединены только причастностью к партии власти и некоммерческому сектору.
Тенденции неочевидны, но они есть. Акцентирую внимание на высказывании Воронина. Раскрывать агентов КГБ и службы безопасности Румынии не буду. У меня нет такой информации, а вот пофантазировать можно, даже можно проанализировать, но это оставим более информированным коллегам-журналистам.
Воронин натолкнул на интересную вещь – на четкое разделение молдавской политической элиты на две группы:
Первая группа – состоит из воспитанников периода СССР – это уже люди преклонного возраста, со специфическим опытом и устоявшимися взглядами. Все они – выходцы из советской номенклатуры, интеллигенции или творческой элиты. Сегодня таким на руку играет тезис об ущемлении в СССР Москвой интересов республик.
Тезис к исторической действительности не применим. Советский союз действительно в начале своего пути концентрировал власть в Москве, рассылая своих эмиссаров в регионы для укрепления вертикали управления. Параллельно с этим была запущена программа отбора и подготовки национальных кадров, которым в итоге была плавно передана власть «на местах». В нашем случае именно в этом формате были найдены и воспитаны Воронин, Снегур, Рошка, Нантой, Плугару и все другие вдохновители и создатели Республики Молдова. Они же в итоге вдохновились «доказательствами» и «фактами» ущемления Центром национальных элит.
Во многом озлобленности национальных элит способствовал Комитет государственной безопасности СССР. Отношения у элит с чекистами складывались специфические – их боялись. Чекисты знали, что на самом деле из себя представляют национальные элиты, все их неприглядные стороны, пороки, антисоветские взгляды и т.д. Спорный момент в этой истории связан с методами работы КГБ, в большей степени ориентированными на перевоспитание.
Вопреки либеральным сказкам, чекисты не «сажали тысячами», большинство потенциальных «зэков» из интеллигенции отделывались беседами, где проникались «глубоким уважением к отечественным органам безопасности». Мемуары ветеранов КГБ намекают, что тут же появлялось большинство агентов КГБ. Много воспоминаний о низких моральных качествах либерально-интеллигентного контингента, который в том числе непринужденно сдавал друг друга. Тем не менее, известны факты, когда кгбшники помогали диссидентам, даже устраивали их детей в Высшую школу КГБ, чтобы преодолеть подростковые пороки, и т.д.
Эффекта от такой работы было больше, чем от полицейских методов, но это игра в долгую. Советский союз развалился вопреки желаниям сотрудников КГБ. Вчерашние подопечные почувствовали свободу, отсутствие контроля. Потом началось мелочное, подлое сведение счетов. При непосредственном участии «обиженных советской властью и чекистами», случился разгул национализма, в таких условиях Молдова добывала свободу, а бонусом получила политическую элиту.
Вторая группа – это разнообразные скрытые и явные сторонники объединения с Румынией. Такие представлены более молодым поколением. При СССР практически не жили, а особой привязанностью к Румынии обзавелись уже в период «свободной» Республики Молдова. Число идейных унионистов постоянно увеличивается, чему способствует Бухарест через образование, культуру, социальную сферу и т.д.
Раньше молдавская политическая система постоянно сталкивалась с конкуренцией «молодых и старых» элит. За последние годы старая школа по естественным причинам уступает место более молодым и энергичным. Это, кстати, вытесняет из публичного поля более умную, сдержанную политическую позицию. Новая поросль на сложные комбинации не способна, поэтому у нас Нантой, Плугару и Воронин соседствуют с Алайбой, Спыну, Стамате и Марианом. Кто-то предложит включить в молодую поросль и Михая Попшоя, но согласитесь, что его сложно расценивать как самостоятельную политическую фигуру. Разница подходов и риторики бросается в глаза. Воинствующий радикализм, воспитанный на чувстве превосходства и безнаказанности, вытесняет сдержанную, выверенную позицию, умение лавировать и думать дальше, чем на шаг.
Кстати, Нантой – не только политический долгожитель, но и неплохой пример представителя первой группы молдавской элиты. Его уникальность в том, что он нашел себя во второй группе, хотя увидеть его «в командной игре» с молодой порослью довольно сложно. По этой же причине он — «говорящая голова», умеющая, когда надо, относительно мягко сглаживая острые углы, презентовать радикальные идеи, выдуманные унионистами.
Предлагаю желающим ознакомиться в открытых источниках с биографией Нантоя и для себя составить фантастическую историю об его отношениях с КГБ СССР и причинах активности в событиях 1988-1992 годов, а вот как он дожил до текущего состояния, пройдя путь от антисоветчика до русофоба, – отдельная история…
