Депутат парламента от партии PAS Оазу Нантой прокомментировал ситуацию в Гагаузской автономии. Сделал он это для коллег-журналистов, отстаивающих интересы правящих элиток, поэтому содержательная часть просела под напором идеологической.
Позиция Нантоя свелась к тому, что власти годами пренебрегали АТО Гагаузия, сегодня в автономии с удовольствием получают деньги от ЕС, но любят Путина. По мнению Нантоя, это парадоксальная ситуация, которой просто не может быть.
Гагаузский народ показывает, что защита ему не нужна. Тем не менее, полезным будет обратить внимание господина Нантоя на мировой опыт выживания малых стран в условиях геополитического противостояния сверхдержав.
Как оценивать Нантоя и его высказывания?
Так сложилось, что Нантой представляет в публичном поле радикальную часть молдавских политических элит, поэтому позволяет себе, опираясь на опыт 1988-1992 годов, произносить вслух идеи, которые в здоровом обществе стали бы предметом живого интереса компетентных структур. Нантой – «динозавр» молдавской политики, той ее части, которая стоит за гражданской войной и всплеском национализма, превратившегося в нацизм (убийство и пытки по национальному признаку), и сделавшего из наших военнослужащих военных преступников (артудары по городам и т.д.). Эти деяния в международном праве квалифицируются именно так, и Нантой – один из идеологов разрушения нашего общества и раскола некогда единой Молдовы.
В чем Нантой не прав?
Понимаю, вопрос общий, и его раскрытие осложняется общей порочностью идеологии национализма, проповедуемой Нантоем, поэтому давайте сосредоточимся на его позиции по Гагаузии.
Во-первых, гагаузы никогда не были востребованной электоральной массой среди политиков Молдовы. Разделение на политиков наших и гагаузских – вынужденный шаг. Особенности гагаузского общества позволяли молдавским политикам рассчитывать на поддержку на выборах только при посредничестве или прямом участии местных элит. Из-за этого произошло формирование устойчивых горизонтальных связей. К примеру, по этим же причинам Влах заговаривается, когда называет государственный язык румынским – элемент виляния будет всегда, поэтому не удивляемся. По сути, в Гагаузии с элитками те же проблемы, что и в целом в стране. А вот народ другой: пассивное большинство поддалось активному меньшинству, действующему в интересах всего общества и автономии, поэтому центральной власти не удалось затушить процесс самоорганизации угрозами и визитами Санду.
Во-вторых, ранее мы разбирали на примере Азербайджана, как может выстраиваться двухвекторная национальная политика и тонкое балансирование на грани хороших отношений с Россией, Европой и США. У нашей страны достаточно ресурсов и преимуществ для их использования во благо общества и выстраивания сотрудничества с Россией, Европой и США. Однако нам не хватает суверенитета, поэтому внешнеполитическую модель за нас выстраивают иностранные советники, с чем я нас и поздравляю. А вот Гагаузия ведет себя иначе, пользуясь преимуществами автономии и другим менталитетом народа. Проще говоря, «берем деньги у ЕС и любим Путина» — хорошая, рабочая модель, которая оправдывает себя. Более того, она эффективна, логична и понятна. Нантою хотелось бы другого, потому что центральная власть так, как Гагаузия, уже не может.
В-третьих, Нантой неожиданно засомневался в способности центральной власти что-то предложить Тирасполю. Сомнения породила некомпетентная национальная политика на примере Гагаузии. С такими взглядами Нантой дойдет до мысли, что результат конкретно его усилий и усилий таких же, как он, в 1992 году, неэффективен. Так до покаяния не далеко.
Итак, Нантой сказал то, что должен был, в своей радикально-маргинальной манере. При этом он очень старается выставить активную часть гагаузского общества маргиналами, не уважающими центральную власть в Кишиневе. А за что уважать, не знает.
