На прошлой неделе случилось два примечательных события, связанных между собой. Идеолог Платформы DA и главный фермер Молдовы Александр Слусарь дал два повода поговорить о двойных стандартах в Молдове и вспомнить о молдо-российских отношениях.
Первое интервью со Слусарем записали в студии Интернет-ресурса «ava.tv», его продолжением стало письмо Слусаря «неуважаемой» им официальному представителю МИД России Марии Захаровой. Текст письма можно поискать на странице господина Слусаря в Фейсбуке.
Глава ассоциации «Сила фермеров» в своей публичной позиции сочетает критику молдавского правительства и русского мира, но никак не задевает госпожу Санду, которая де-факто стоит во главе «команды профессионалов из правительства». Публичную риторику властей и дискриминационные меры в отношении своего же народа Слусарь оценивает через привычную для молдавской элиты призму русофобии и безусловной европейской интеграции.
Показательным является его обращение к госпоже Захаровой, где господин Слусарь затрагивает и внутриполитические проблемы Молдовы. К примеру, он мечтает о «правительстве национального единства». Формально правительство Гаврилицы им являлось всего около года назад. Результат монополии во власти мы наблюдаем из первых рядов.
Парадокс в том, что власть Санду не истребила политическую оппозицию. Пострадали единицы в рамках кулуарных «разборок», но и тут все крайне условно, так как реально пострадавших нет. «Правительство национального единства» — это хороший идеологический слоган, некий бренд, за которым в Молдове не стоит ничего, кроме одних и тех же лиц во власти, периодически меняющих названия партий, в которых состоят. Слусарь о реальном распределении влияния осведомлен. Кстати, ущемление русскоязычного населения в Молдове Александр Слусарь считает «шизофренией», ответим ему взаимностью и назовем «правительство национального единства» не мечтами и не популизмом, а «осенне-зимним обострением». Позволю себе немного поправить идеолога националистов из Платформы DA – в нашей стране 6 % людей, считающих себя русскими, однако у нас еще и 80 % населения, которое говорит и думает на русском языке. И кстати, сарказм о «депутатах-космонавтах в наушниках, которым переводят всё на русский язык» — это дискриминация.
Отдельное спасибо, что нам, русскоговорящим молдаванам, дали гражданство нашей страны «по нулевому варианту и никого не заставляя сдавать экзамен на знание государственного языка и истории», и ничего, что мы платим налоги. Судя по истории, тут надо сказать спасибо Приднестровью, а еще определиться, какой у нас государственной язык и чья история в учебниках.
Господин Слусарь гордится своим «правом критиковать власти», чем пеняет Захаровой, вроде в России за такое «сажают». Этот тезис возвращает нас обратно к состоянию молдавской политической элиты, разделённой по формальному признаку, поэтому среди «критиков властей» кого только нет: и Додон, и Батрынча, и Воронин и т.д., и все эти «прекрасные люди» «кровь от крови – плоть от плоти» — часть молдавской власти. Слусарь находится там же, хоть и позволяет себе говорить больше многих.
Здесь мы подобрались к главному. Настоящую оппозицию от формальной, или «ручной», как в нашем случае, отличает не право говорить, а способность что-то делать. А что делает БКС, Платформа DA, ШОР и т.д.? Ничего.
В России, кстати, до СВО количество критиков Путина и его окружения было до 90 % от всех блогеров и новых СМИ. Сложнее найти нейтральный или провластный контент. Более того, в Интернете и в декабре текущего года особо ничего не изменилось. В Молдове так можно? Знаю десяток ресурсов, отказавшихся от привычной редакционной политики из-за давления «компетентных органов», но это, конечно, ложь, провокация и вообще фантастика…
Оказывается, в нашей стране нет органа, который может «закрыть любое СМИ». Думаю, сотрудники десятка ресурсов рассмеялись бы Слусарю в лицо, но дискуссия заочная. Кроме того, где-то мается на своем месте глава СИБ Александр Мустяцэ после того, как служба получила уникальные полномочия, в том числе по блокированию информационных ресурсов. Для этого в демократической Молдове достаточно желания власти и «трех подписей».
