Внешняя и внутренняя политика Молдовы выстраивается из религиозной уверенности в том, что Украина победит Россию в рамках развивающегося конфликта. Уверенность наших политиков порождает ущербную государственную позицию, не учитывающую никаких рисков и планов в случае несостоятельности приоритетного сценария. Коллеги задались вопросом, что «предпримет Кишинев в случае поражения Украины?», и обратились с ним к политическим аналитикам. Предлагаем краткую компиляцию их мнения:
В Кишиневе заговорили о возможном проигрыше Киева и о том, что это может повлиять на разрешение приднестровской проблемы. Олег Серебрян напомнил, что существуют разные модели решения территориальных вопросов, например, «соединение двух Германий» и «разъединение на два Йемена из-за «несостыковки» двух частей населения». Подобных признаний на уровне правительства Молдовы еще не звучало. Однако официально Кишинев по-прежнему рассчитывает интегрировать Приднестровье, в том числе предлагая ему «европряники».
Победа России в СВО даст именно Москве право последнего слова в выстраивании новой системы региональной безопасности. Для Кишинева это станет причиной немедленной смены политического режима. Все эти люди без каких-либо просьб или намеков поспешат убраться из страны. Если при аналогичном варианте развития событий они успеют дать Приднестровью независимость, у Запада остается шанс увести Молдову в Румынию.
Кишинев не использовал в отношении Приднестровья такой ресурс, как «мягкая сила», хотя в Бюро по реинтеграции такие идеи высказывались еще десятилетие назад. На уровне фантазий эти идеи витают и сейчас. В Молдове жизнь становится все тяжелее, даже самые убежденные сторонники евроинтеграции перестали верить, что это когда-нибудь свершится. Между тем многие жители Молдовы с удовольствием ездят в Приднестровье, чтобы прогуляться по благоустроенным городам и побыть в русскоязычной среде, пока «притягательная сила» работает не в ту сторону.
Процесс евроинтеграции Молдовы может подтолкнуть и реинтеграцию. Процессы евроинтеграции приднестровского бизнеса, если это можно так называть, начались вскоре после блокады Приднестровья 2006 года. Евросоюз даровал определенные льготы приднестровским производителям, но, чтобы их получить, необходимо было оформлять экспорт через Молдову. Вопрос стоял о выживании, поэтому многие воспользовались такой возможностью. По большому счету, Приднестровье уже получило все то положительное, что ему могла дать евроинтеграция. Но и переоценивать потенциал евроинтеграции для Приднестровья не стоит. Уже сейчас видим, что в экономическом плане Евросоюз заинтересован в Приднестровье только с точки зрения наличия здесь дешевой рабочей силы, дешевых энергоресурсов и размещения здесь неэкологичных производств. Евроинтеграция неизбежно лишит Приднестровье даже этих сомнительных преимуществ.
Ошибка уравнивать евроинтеграцию с реинтеграцией с Молдовой. Для приднестровского бизнеса реинтеграция означает передел собственности в Приднестровье. Кишинев заявлял, что не признает итогов приднестровской приватизации.
С точки зрения реальных перспектив для экономического роста Приднестровья и Молдовы, было бы уместно подумать о возвращении производителей на евразийские рынки. Там отсутствуют европейские ограничения на объемы поставляемой на рынок продукции, отсутствуют искусственные требования ЕС к происхождению сырья, там не ограничивается номенклатура производства, нет и других не всегда адекватных европейских стандартов, которые вполне эффективно сдерживают промышленный рост в Приднестровье.
Приходится констатировать, что формат «5+2» изжил себя. ОБСЕ, которая почти два десятилетия занимает центральную роль в этой конструкции, разрушает его своим бездействием. С 2019 года она не собирает Постоянного совещания в формате «5+2», со стороны Миссии ОБСЕ в Молдове мы не видим никаких инициатив по разрешению текущих противоречий между Кишиневом и Тирасполем.
Россия дала этой организации еще полгода, чтобы прийти в себя и заняться делом, но в ответ мы видим какую-то контрпродуктивную риторику, направленную на смену миротворческого формата на Днестре. А это сфера, которая никоим образом ОБСЕ не касается.
Западу формат «5+2» больше не нужен хотя бы потому, что там присутствует Россия, а они хотели бы порешать региональные вопросы без ее участия. Для России «5+2» был компромиссом, который на протяжении многих лет позволял удерживать региональную ситуацию от дестабилизации. Сейчас эта структура не работает, так что изменения неизбежны.
